Своя жизнь - Страница 90

– Придуриваешься, Икари? – прищурилась Сорью.

Ну да, а что? Или мне прикажете всерьёз с ней драться? Хотя манеры у девчонки вообще-то просто безобразные – чуть что, сразу кулаки в ход пускать… В детстве, что ли, не добрала чего? Возможно, возможно…

– Придуриваюсь? – невозмутимо поднял я бровь. – Не понимаю, что ты имеешь в виду, Лэнгли. Кстати, я тебя, кажется, уже предупреждал о рукоприкладстве…

– Да я уже поняла, что с тобой неинтересно… – недовольно буркнула Аска, скрещивая руки на груди. – Чему ты тут у себя в Японии учился? Каратэ? Айкидо? Кунг-фу?

– Армейский рукопашный бой. И меня учили в первую очередь избегать драки, а уж если бить, то бить с максимальной эффективностью.

– Oh, mein Gott, – закатила глаза девушка. – Мне достался в напарники мальчишка с повадками армейского сержанта… Ты ещё и, небось, спишь с пистолетом под подушкой, верно?

– Верно. А под рукой держу ещё один, чтобы в случае чего среагировать на угрозу как можно быстрее.

– Ты маньяк, Икари, – резюмировала Аска. – Сумасшедший, двинутый маньяк и солдафон. И как тебя только допускают к пилотированию?..

– Да, Лэнгли, ты тоже образец добродетели и смирения, как я вижу, – невозмутимо парировал я. – Тебя не учили в детстве не бросаться с кулаками на первого встречного?

– А почему бы и нет?

– А потому, что этот самый первый встречный может оказаться сильнее и быстрее тебя…

– Это ты сейчас про себя, что ли? – ехидно произнесла девушка. – Тогда для полного комплекта стоит добавить, что ещё ты очень красивый и умный. Ну и что-нибудь ещё на выбор…

– …а ещё у него в кармане может оказаться нож или пистолет.

– Ты сейчас говоришь, как один мой инструктор, – фыркнула немка. – Всё! Довольно лекций! Я от них устала.

Я от тебя, кстати, уже тоже маленько устал… Или даже не маленько…

Подошли к лежащей в транспортном отсеке Еве-02. А неплохая у неё тут «ванночка» со стенками высотой метра в четыре, кажется, из стали. Так, а здесь у нас, наверное, будет вход…

Охраняемый, между прочим. Стоят себе двое немцев (судя по нашивкам) при полном параде – разгрузки, бронежилеты, каски, в руках – новенькие G-36. И, что мне не очень понравилось, при моём приближении всё это дело начало разворачиваться в мою сторону.

Я на всякий случай дисциплинированно замер, а то мало ли что? Вдруг у них тут жуткая секретность и страшно охраняемая зона (это, кстати, как пить дать), а по случаю всеобщего кризиса и экономии предупредительные и выстрелы на поражения производятся одновременно?..

– Чего встал? Пошли! – видя, что я отчего-то затупил, Аска схватила меня за руку и потащила вперёд. Я для порядка сделал пару намёков на сопротивление (очень символических, нужно признать).

– Привет, парни, – кивнула Лэнгли солдатам. – Я к своей Еве.

Видимо, из вежливости ко мне она обратилась к охране на английском.

– Извините, Frau Unterleutnant, но посторонним туда нельзя, вы же знаете, – вежливо, но твёрдо заступил нам дорогу один из солдат.

Это я-то посторонний? Ну, вы, ребята, вообще…

– Он не посторонний. Он пилот НЕРВ-Япония и мой будущий напарник.

– Ваши документы, пожалуйста, – включился в разговор второй боец.

– Bitte, – достал и протянул я ему удостоверение.

Откуда-то появился небольшой сканер, чем-то похожий на радар гаишников. Красноватая вспышка лазерного луча, короткий писк, и удостоверение возвращается ко мне.

– Всё в порядке, Herr Leutnant, проходите.

То-то же.

Аска уверенным движением дёрнула пару рычагов, дверь с шипением открылась.

– Прошу, – величественным жестом пригласила меня девушка.

– О, нет! Только после вас, Fraulein, – возразил я, всё ещё не выходя из амплуа галантного рыцаря.

– Моё дело предложить, – весело заявила Лэнгли, проходя вперёд.

Последовал за ней, вошёл внутрь, и оказался на каком-то возвышении. Слегка поёжился – в отсеке было несколько прохладно, и начал с интересом рассматривать немецкий Евангелион.

– Это – моя Ева, – гордо приосанилась Аска. – Первый и пока что единственный образец, предназначенный исключительно для боя. Нулевой был всего лишь экспериментальной моделью, а твой Ноль-первый прототипом настоящих боевых машин, и, естественно, они были очень несовершенны.

– Вот здесь я с тобой не могу согласиться, Лэнгли, по крайней мере, в отношении моего юнита, – возразил я. – На сегодняшний момент именно Ноль-первый – самая мощная Ева. У него крепче броня, мощнее АТ-поле…

– …и, разумеется, куча детских болезней, как у любого прототипа, – лениво закончила за меня девушка. – Ноль-первый мощнее, но и одновременно тяжелее моего юнита, а значит, менее скоростной и манёвренный. На Ноль-втором стоит более новая электроника, и наконец-то исправлена проблема с контактной капсулой… Каково, Икари, а? Я ведь в курсе того, что на Нулевом и Ноль-первом были проблемы с системой катапультирования. Про постоянно заедающий основной люк я вообще молчу.

– Есть такое дело, – скривился я. – Но это не так уж и фатально. Пустяки.

– Из исправления таких пустяков и рождается нормальная боевая машина, – снисходительно произнесла Аска. – У вас ещё и внутренние батареи старого образца – что на Нулевом, что на Ноль-первом. Пять минут – это даже не смешно. Вот на моей Еве стоят батареи уже на семь минут работы, и это ещё не предел…

– То-то вы их в пути почти в ноль разрядили, и нам пришлось новые батарейки сюда тащить…

– Лишняя перестраховка, – отмахнулась Сорью. – Даже если возникнет какая-то угроза в пути, смысла включать Еву-02 не будет.